we have advanced to new and surprising levels of bafflement
Каждая бутылочка духов на полу разбита, и унитаз заполнен остальными бутылочками. «Они похожи на лёд, - говорит Альберт, - как на тех сумасшедших вечеринках в отеле, где мы должны были заполнить писсуары колотым льдом». Туалет воняет и пол усыпан мелкими песчинками льда, который не тает, и когда Альберт помогает Мадам подняться на ноги, на её белом платье мокрое пятно от чего-то жёлтого, Мадам замахивается разбитой бутылочкой, чтобы бросить её в хозяина, но поскальзывается на духах и битом стекле, и приземляется на ладони.
Она плачет вся в крови, обняв унитаз. «Ой, оно жалит», - говорит она.
- Ой, Уолтер, оно жалит. Оно жалится, - говорит Мадам.
Духи, все эти убитые киты в порезах на её ладонях, они жалят.
Хозяин подымает хозяйку на ноги и ставит перед собой, Мадам не опускает руки, как во время молитвы, но кровь течёт по её рукам, разведённым на расстояние дюйма, по запястьям, обтекает бриллиантовый браслет, и стекает по локтям, откуда капает вниз.
Она плачет вся в крови, обняв унитаз. «Ой, оно жалит», - говорит она.
- Ой, Уолтер, оно жалит. Оно жалится, - говорит Мадам.
Духи, все эти убитые киты в порезах на её ладонях, они жалят.
Хозяин подымает хозяйку на ноги и ставит перед собой, Мадам не опускает руки, как во время молитвы, но кровь течёт по её рукам, разведённым на расстояние дюйма, по запястьям, обтекает бриллиантовый браслет, и стекает по локтям, откуда капает вниз.